Спецназ Третьей Мировой. Русские козыри - Страница 95

– Ваня, время-время! – начал торопить мичман, – на позицию можем не успеть!

– Успеваем, если поедем. Смотри, туман, однако, на дороге ещё лежит, с вышек на аэродроме нас никто не заметит, однако. Помнишь ещё один тупиковый поворот, мы с тобой его смотрели, туда и загоним. Справишься с техникой?

– Пять баллов по вождению автомобильной техники, – бросил Мелконян, кидаясь к двери «Гантрака», – прыгай в кузов на пулемёт с «Миниганом», справишься?

– Двумя выстрелами пять оленей, – ответил Рыхлый, ловко запрыгивая в кузов и перескакивая через трупы американцев.

Мелконян запрыгнул на водительское кресло, мимолётным взглядом окинул приборную панель и нажал кнопку пуска. Двигатель утробно заурчал. Мелконян бросил взгляд вниз.

– Где сцепление, чёрт?! – выругался, он обнаружив всего две педали, – ага, автоматическая коробка! Ну держитесь за поручни, господа!

Мичман путем несложных манипуляций разобрался с коробкой-автоматом и через пару секунд «Гантрак», лихо развернувшись, с бешеной скоростью порысил по дороге, подскакивая на ухабах. В кузове за пулемётом на кочках подпрыгивал невозмутимый Рыхтенекеу да мертвые американцы безучастно подскакивали и катались по полу. Грузовик, промчавшись по туману, резко свернул и, завернув крутой вираж, точно вписался в отворот дороги, заканчивающийся тупиком.

Рыхтенкеу выпрыгнул из кузова и помчался вперед, даже не остановившись возле кабины. Хлопнула дверь, выскочил Мелконян, достал из подсумка гранату, вырвал кольцо и, прижав чеку дверью, бросился догонять напарника. Вскоре они подбежали к краю полосы тумана, сползли в ложбину и как заправские землеройки-кроты, по-пластунски поползли вперёд к своей снайперской позиции. Выползли в точно обозначенное время. На аэродроме ещё паники не было, но уже ощущалась непонятная нервозность, которая буквально висела в воздухе. Несколько машин, включив сирены, помчались в сторону военного городка. Фазированные антенные решётки радиолокационных станций почему-то не вращались. На рулёжной дорожке выстроились три вертолёта, возле которых столпилась группа морпехов. Вертолёты, по всей видимости, готовились на вылет, но разрешения с центрального диспетчерского командного пункта не поступало. Рыхлый рассматривал в бинокль все свои назначенные цели и размышлял, что делать с вертолётами, оказавшимися на рулёжной дорожке совсем некстати. Одного из американцев, толкавшихся возле вертолётов, Рыхлый разглядывал очень внимательно. Скорее всего, кто-то из командиров. Властными жестами посылает своих подчинённых в разные стороны, принимает доклады от подбегающих и не отпускает от себя вертолётчиков, которых очень легко отличить от остальных морпехов по их огромным шлемам и зелёным комбинезонам.

Рыхлый взглянул на время. Ещё немножко и будет снят режим радиомолчания. Пехотин должен будет сперва радиотонами вызова опросить действующие подгруппы и после этого дать команду на постоянную связь, согласно разработанной старшиной Ковалёвым таблице. Минутная стрелка ползла медленно. На аэродроме народу постепенно прибавлялось. Несколько раз антенны радиолокационных станций начинали вращаться, но потом останавливались и бессильно замирали.

Мелконян шёпотом предложил снять вертолёты при вылете с рулёжки аэродромными минами. Над горами всё равно висел туман, и только над «Гнездом Кондора» оставалась чистая полоса для вылета. Тем более, вертолёты – это не «Фалконы», которые просто пронесутся над седловиной, набирая скорость. Винтокрылые «Блэк Хоки» и «Супер Кобры» могут по команде старшего совершить облёт подозрительного участка и тогда подгруппе «Горы» придётся несладко.

Рыхлый подтащил к себе выведенный пульт управления подрывным полем американцев, проверил, подсоединил провода. Оставалось ждать. В отличие от мичмана, Рыхтенкеу абсолютно не волновался или волновался так, что все его переживания были запрятаны глубоко внутри.

Лепски словно статуя застыл возле вертолётов и с каменным лицом принимал донесения от посыльных из своей досмотровой группы. С самого утра всё шло по плану, но из-за этого чёртового тумана плановый вылет откладывался. Дежурный по полётам разрешения на вылет не давал, резонно опасаясь ответственности. Если Лепски так необходимо лететь, то пусть выходит напрямую на полковника Гаррисона и спрашивает разрешения у него. В принципе Лепски так и собирался сделать, но Гаррисон опять с утра принимал у себя этого флотского фанфарона Родригеса и проводил координационное совещание с представителем Бюро, комендантом Диксоном и начальником разведки. О'Кинли сам бы мог решить вопрос с вылетом, но до него тоже было не дозвониться, а врываться в кабинет к вышестоящему начальству и выяснять даже крайне важные вопросы Лепски не привык.

Группа Свенссона по прибытии на причал вышла на связь и доложила о готовности к выходу. Они мимолётные «важные гости» и у них есть свой начальник Родригес, который поступил вполне благоразумно – отдал Свенссону все карты в руки и разрешил самостоятельно принимать решение. Майор О'Кинли перед совещанием побывал в порту и успел переговорить с командиром «тюленей». Специально подготовленные катера под командой лейтенанта вышли самостоятельно в район проведения поисков, обозначив место рандеву с группой воздушного прикрытия. Время тянулось томительно долго. С катеров уже доложили, что вышли в район поиска и приступили к эволюциям по поиску. А в это время только над маршрутом прохода самолёта-разведчика установилась более-менее нормальная видимость и обозначился «проход». Естественным образом, первым запустили «Локхид», вальяжно выруливший на взлётную полосу и долго, очень долго, по мнению Лепски, прогревавший двигатели и шевеливший своими закрылками и рулями. Наконец самолёт тяжело разогнался и взмыл в небо, плавно набирая высоту и выходя на свой положенный курс. Как только самолёт скрылся из глаз, радист группы доложил, что «тюлени» уже обнаружили «объект» и скоро приступают к поиску.