Спецназ Третьей Мировой. Русские козыри - Страница 97

Принятый Лепски командный тон возымел своё действие, пилоты бросились к своим вертолётам. Досмотровая группа бросилась занимать свои штатные места согласно расчёту. Сержант вытащил старый сигнальный пистолет системы Вери и, зарядив из патронташа своей транспортной-боевой системы ракету зелёного огня, выстрелил в воздух, подавая сигнал об экстренном взлёте группы. Сразу же закрутились винты вертолётов, и Лепски, не обращая внимания на то, что происходит на аэродроме, побежал к своему «Блэк Хоку», запрыгнул, опустив ноги на опорные стойки, пристегнулся страховочным концом и, оглянувшись в транспортную кабину, показал всей своей группе раскрытую пятерню, что означало «всем максимальное внимание». Бортовой радист примостился рядышком с сержантом, подал ему гарнитуру лётнопереговорного устройства для управления действиями пилотов. Сержант проверил связь с кабиной, всё в норме, скомандовал взлёт. Первым от рулёжной дорожки, немного прокатившись, оторвался транспортник с группой на борту. Одновременно оторвались вертолёты огневой поддержки. Лётчики выстроили в воздухе «боевой порядок»: транспортный находился ниже и впереди, огневая поддержка по бокам – выше и сзади. Пилот «Хока» покачался из стороны в сторону, показывая, что начал движение, и резко рванул вперёд вдоль взлётной полосы в сторону «Гнезда Кондора» – в уже хорошо видный среди разрывов тумана воздушный проход.

В лицо Лепски бил воздушный поток, и поэтому пришлось натянуть защитные очки.

– Идём по рельефу, – проорал он в гарнитуру. Вертолёты стремительным броском выскочили за пределы аэродрома.

Сначала Лепски показалось, что с земли в сторону вертолётов кто-то запускает ракеты, сигнализируя о чём-то, и тут до него дошло, что сработали аэродромные мины.

– Какого хрена! – заорал Лепски. – Пилот, вираж на взлётку!

Договорить он не успел. Аэродромные мины начали рваться в воздухе на различных уровнях высоты одновременно, прошивая стальными роликами людей и вертолёты. Лепски ударило в каску и прошило в нескольких местах ноги. Грудь защитила транспортная система с магазинами к винтовке в подсумках. Сержанта швырнуло в сторону, и он вывалился, зависнув на страховочном конце, болтаясь словно тряпичная кукла. «Хок» закрутило вокруг хвостовой балки. Правофланговая «Кобра» взорвалась в воздухе и распалась на несколько обломков, устремившихся к земле. Быстрее все среагировал пилот левой «Кобры» – за пару секунд до подрыва аэродромных мин у него сработало чувство опасности, которое не раз спасало его во Вьетнаме. В мозг откуда-то из закоулков памяти в доли секунды проскочила информация о воздушных минах и высотах, на которых происходит подрыв, и он, ещё не успев ничего обдумать, кинул свой вертолёт вплотную к земле, закладывая вираж и чуть ли не касаясь опорной стойкой земли. Ещё бы пара метров высоты и вертолёт бы спасся, но помешал рой роликов, уже просто валящийся с неба и пробивающий, и застревающий во втулках несущих винтов. Пилот невероятным усилием вывернул вертолёт. Машина не ударилась о поверхность, стойки начали впахивать землю, и вертолёт, высоко задрав хвостовую балку, перекувыркнулся, лёг на ломающийся несущий винт, перекувыркнулся на бок. Осколки лопастей разлетелись в стороны – и вертолёт всё же докувыркался до проволочного ограждения взлётной полосы и подорвался на минах, густо понатыканных в округе ещё чёрт знает в какие времена.

Лепски нечеловеческим усилием рванул замок отцепки страховочной системы и полетел на землю, разбившись о скалы. Остатками затухающего сознания он ещё наблюдал, как, упав на землю, «Хок» разломился на части и загорелся. Когда начали рваться топливные баки, Лепски уже был мёртв.

Тройки «Альфа» и «Браво» словно привидения в своих безразмерных пончо с оханьем и плевками всё-таки дошли до места встречи. Зенитчики в изнеможении попадали на лавочки, сдёрнули с головы каски и тяжело дышали. Сержант добрёл до точки связи и нажал кнопку вызова на трубке телефона.

– Майк! Да, мы на месте! Давай, ждём. К вам выйдут Микки, Плуто и Дональд, у нас один новичок на борту. Давай, ждём твои «Альфу» и «Браво-бис».

Сержант, сообщив о своём прибытии, повернулся к поднявшейся смене.

– Так, встаём! «Альфа», парням внизу сообщили, что пора подниматься вверх?

Зенитчик, тащивший радиостанцию и дополнительный чемодан очкарика, бодро кивнул и прокричал:

– Всё ок, сэр! Даже и не думал сообщать, но посмотрите на часы – время прошло, они сами уже должны выйти.

– Уилки, у тебя вечно всё о'кей. Сейчас, когда я иду принимать пост, развёртывай станцию и давай полноценный сеанс связи. По инструкции Чиф и Макклахи не должны уехать без подтверждения.

– Принял, сэр! – так же бодро ответил Уилки, как будто собирался на самом деле проводить все манипуляции, указанные сержантом. Впервые что ли такая ситуация. Парни внизу абсолютно не дураки и, скорее всего, шли за основными тройками чуть ли не по пятам, чтобы сэкономить время. А Чифу глубоко плевать, он просто проспит ещё с лишний часок, дожидаясь спускающейся смены, и спокойно уедет на базу. Делов-то.

Сверху в тумане раздались голоса, и к пункту встречи спустились в колонну шесть человек заменяющейся смены зенитного поста.

– Хай, парни! – радостно приветствовал сержанта идущий впереди. – Как у вас обстановка? Смотрю, барахлишко с собой притащили и Белоснежку, – кивнул он на корчащегося возле одинокого валуна очкарика. Тому после восхождения и неимоверных физических нагрузок, которые он вряд ли когда испытывал за всю свою жизнь, было очень и очень плохо. Он дышал широко раскрытым ртом и из последних сил сдерживался, чтобы не сблевать себе прямо под ноги.